«Я слишком привязана к языку, культурным кодам, людям».

Ксения Буржская – автор и участник многочисленных проектов в сфере коммуникации и создания текстов. Она автор книг «Мой белый» и «300 жалоб на Париж», спичрайтер голосового помощника Алисы и соведущая Татьяны Толстой в YouTube-шоу «Белый шум». 


Вы поэт, писатель, журналист, пиарщик, SMM-специалист и блогер. Какое из этих слов лучше всего описывает вашу профессиональную сущность?

Для начала я совершенно точно не журналист, не пиарщик и не блогер. С раннего детства я знала, что вырасту и стану журналистом, но, став им, я довольно быстро поняла, что это не мое. Да, мне нравится разговаривать с интересными людьми, например, в рамках «Белого шума», но я не думаю, что это журналистика в классическом виде. Все же, я, скорее, модератор беседы, человек, который задает неудобные вопросы, чтобы шоу походило на шоу, не более того. Блогером я хотела быть в доисторические времена ЖЖ, но у меня не получилось – помню, как мне хотелось тогда стать «тысячником», но я не готова была отдавать блогу всю жизнь, а это иначе не работает. Ну и пиарщик я тоже только по образованию – то, чем я в итоге занималась профессионально, скорее, больше маркетинговая история, а не чистый PR. Так что, отвечая на ваш вопрос, я писатель и человек, который работает с текстами и генерирует идеи – наверное, так будет правильно.



Как вы, кстати, относитесь к новым феминитивам: вы автор или авторка?

Отрицательно. Нет, не так: они меня невероятно бесят! Я считаю, что это насилие над языком и дурь. Феминитивы меня оскорбляют так же, как тех, кто за них топит, оскорбляет их отсутствие. И, когда про женщину-режиссера или доктора говорят «режиссерка» и «докторка» – это несправедливая дискриминация и сексизм, потому что таких профессий нет, и звучит это более чем уничижительно.


Расскажите про свой самый большой профессиональный провал.

Честно пыталась вспомнить и не смогла. Не потому, что я гений, наверное, а потому, что я легко отношусь к такого рода ошибкам, не оцениваю их как «провалы». Если мне что-то не нравится или не получается, я просто думаю, как бы заняться чем-то другим. И это другое появляется. Как правило, даже не нужно менять компанию, можно просто посмотреть по сторонам. Например, в 19 лет я пошла работать корреспондентом газеты «Деловой Петербург», и мне все ужасно нравилось – офис, газета, коллеги, только не сама работа. Если быть честной, я ненавидела эту работу – звонить людям, задавать им дурацкие вопросы про деньги, откапывать политические скандалы. Это все вызывало у меня внутренний протест. Так что в итоге я просто ушла из отдела «Новости» и пришла в другой отдел, где нужно было писать милые и приятные тексты про рекламные технологии. А потом и вовсе стала маркетологом. Потому что это было интереснее. Короче, провалы – это будущие успехи.


Как вы выживаете в высококонкурентной среде московских авторов, блогеров, пиарщиков, рекламщиков?

Я бы не сказала, что эта среда высококонкурентна – хороших специалистов в каждом отдельном жанре не так уж и много. Несколько лет назад я перестала заниматься SMM (а до этого у меня было свое агентство), и с тех пор у меня периодически спрашивают, не могу ли я кого-то посоветовать. И чаще всего – не могу. Я реально не знаю, кто был бы так хорош (и еще при этом до сих пор не пристроен), чтобы я могла сказать: да, вот это прямо то, что нужно, я ручаюсь. Хорошего копирайтера тоже очень трудно найти. Лет 10 назад все были копирайтерами, про это даже слагали мемы, а сейчас все вокруг блогеры, которые ни хрена не умеют. Я иногда смотрю тикток, пытаюсь понять, что люди находят в смотрении на других людей, которые маются дурью, и все еще до конца не понимаю. Видимо, это завораживает. Что касается авторов, конкуренции я не чувствую – все писатели разные, у каждого своя тема, стиль, и каждому найдется свой читатель.



Предпринимаете ли вы какие-то осознанные шаги по развитию личного бренда или «оно как-то само»?

Честно говоря, максимум, что я делала, взяла практикантку из вуза, в котором мой отец преподавал PR, и попросила ее сделать статью в Википедии, исключительно ради того, чтобы первой в поиске по моему имени выскакивала она, а не старые интервью. Но Википедия удалила ее, потому что до этого кто-то другой уже создавал страницы про меня, и они не прошли модерацию. Ну, не судьба. В остальном, у меня не хватает времени на какое-то специальное развитие личного бренда – мне помогает в этом издательство, но, в целом, оно как-то само.


Какой город вам больше по душе: Москва или Петербург?

Если бы вы задали этот вопрос лет 10 назад, я бы ответила, не задумываясь: Москва. Но чем старше я становлюсь, тем больше я начинаю уставать от огромного количества людей вокруг и огромных расстояний даже внутри центра. Прошлое лето из-за пандемии я провела в Питере, и мне очень понравилось – и спокойствие, и какая-то архитектурная чистота, и близость большой воды. Наверное, это называется старость)) Ну и как человек, идентичность которого во многом определена именно Петербургом – я коренная петербурженка, и это всегда накладывало конкретные ожидания от себя – я не могу сказать что-то вроде: этот город мне не близок. Он мне близок, но было время, когда мне было в нем тяжело, а Москва стала местом моей силы, городом, который мне дорог и принял меня. 


А в каких отношениях вы с Парижем? Почему приехали туда однажды и почему уехали?

С Парижем все окей, наверное, потому что долго я там не жила. Я провела четыре года в Провансе, три из них – в Марселе. Тогда это было для меня непростым испытанием. Я вышла из зоны абсолютного комфорта в Москве и вошла в зону турбулентности. Меня страшно раздражало все кругом, и более всего – выключенность из среды, культурной и профессиональной жизни. Уехали, потому что хотели пожить в стране с другим историческим бэкграундом, в более свободном обществе, хотели, чтобы старшие дети получили отличное от нас образование и мировоззрение и потом могли сами сделать свой выбор. Они выбрали остаться в Европе. Но я поняла, что мое место здесь, я слишком привязана к языку, культурным кодам, людям. Короче, этот квест я провалила. По Франции я не скучаю, скучаю по Дому Корбюзье, в котором мы жили. Эта точка на карте, куда я буду возвращаться еще и еще.


Как повлияла на вас жизнь в другой стране? Изменила как-то мировоззрение, ценности, взгляды?

Жизнь в другой стране сделала меня менее терпимой и более категоричной. С одной стороны. С другой стороны, я потеряла чувство дома, и сейчас, после возвращения, мне кажется, что теперь я снова могу уехать куда угодно и мне уже не будет так трудно. Куча иллюзий исчезает после отъезда, еще больше – после возвращения.


Какая вы в родительстве?

Я – классическая тревожная мать. Но я в принципе тревожная. Так что с появлением детей эта тревога только усилилась. Мне нравится наблюдать за ними, предлагать им всякие возможности для игр и развития, но активно участвовать в этом у меня не очень получается, я точно не та, кто утром делает поделку, а вечером аппликацию. Мне нравится подсовывать им хорошие книги и мультики, предлагать им выбор во всем – от музыки до одежды, и мне видится, что это поможет им вырасти свободными и самостоятельными личностями. Хотя, конечно, иногда мне очень хочется сказать: вот у меня в твоем возрасте…! Но время изменилось, все изменилось, и эти дети – совсем другие люди. У них базовые настройки не такие, как у нашего поколения. И точно лучше.


Вопросы задавала: Ирина Гугушина
Фото: Иван Пономаренко для SRSLY (опубликовано с разрешения Алексея Романовича)
Мерч проекта «Белый шум» можно приобрести по ссылке.

* Соцсети Instagram и Facebook запрещены в РФ; они принадлежат корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской.